Счастливый чайник
японская народная сказка

Храпит монах, а тут около него происходит удивительное дело. Стоявший до сих пор на ящике чайник ни с того ни с сего начал вдруг двигаться. Храпит монах и ничего не знает, а у чайника появилась голова, вслед за тем выросли лапы и хвост. Он соскочил с ящика и начал ходить по келье. Один из бывших в это время в соседнем помещении послушников, услышав какой-то странный шум в келье монаха, потихоньку заглянул в нее. О ужас! У чайника выросли ноги, и он прогуливается себе по келье. Послушник перетрусил.

— Ой беда! Там чайник-оборотень, — прошептал он.
— Какой там оборотень-чайник? Что ты городишь вздор? — отвечал другой, заглядывая в келью. — Верно, — прошептал он в изумлении. — Это что-то небывалое. У чайника выросли ноги, и он ходит.
— Ой, ой, он направляется сюда! Я боюсь.
— Ну бояться нечего. Это, скорее, забавно.
— Однако его преподобие спит; он и не подозревает даже ничего этого.
— Надо поскорее разбудить его да сказать.
— Отец, преподобный отец! Беда у нас, — начали они окликать монаха, быстро подойдя к нему.

Монах открыл глаза.

— Что случилось? Что вы шумите тут? — спросил он.
— А вот изволь посмотреть, что случилось. У чайника выросли ноги, и он ходит.
— Как? У чайника выросли ноги... убирайтесь вы! — Монах стал оглядываться, протирая заспанные глаза. Чайник в это время сделался опять обыкновенным чайником и по-прежнему спокойнешенько стоял уже на ящике.

Конечно, монах не поверил послушникам.

— Ну что вы мелете такое, глупые парни! Ведь вот же он стоит себе на ящике.

Послушники теперь только обратили на это внимание.

— Что за штука такая? Только что перед этим он ходил. Ведь не ошиблись же мы, — отвечали они.
— Как же? Ходил! Не видите, что ли, что он смирнехонько стоит на своем месте. Я слыхал о многих диковинках, но разве видано, чтобы у чайника выросли ноги?! Вы просто придумали предлог, чтобы разбудить меня, а я так хорошо спал. Ах вы шалопаи! убирайтесь сейчас же вон отсюда!

Он хорошенько распек послушников, которые понурив головы уныло пошли в свою келью, удивляясь как все это вышло.

Послушники были убеждены, что не ошиблись в том, что у чайника действительно выросли ноги, и начали думать, как бы это показать его монаху в его настоящем виде. Но вот в этот самый вечер монах задумал сам себе приготовить чай. Налив в чайник воды, он поставил его на жаровню, чтобы вскипела вода.

— Ой, горячо, горячо! — закричал вдруг чайник и соскочил с жаровни.

Монах перепугался.

— Сюда, скорее! Чайник и взаправду оборотень. Иди сюда кто-нибудь, возьми его, — начал он звать послушников.

Послушники сейчас же прибежали и схватили чайник, но в это время у него уже не было ног, он стал самым обыкновенным чайником. Сколько по нему ни стучали, сколько его ни колотили, он только гудел и звенел, как настоящий чайник и решительно не хотел показаться в своем другом виде.

«Ну купил же я себе обузу. Я так был доволен, что попался хороший чайник, а им, оказывается, и пользоваться даже нельзя. Как же быть с ним?» — думал монах. Наконец он пришел к заключению: «Да, такую штуку никак нельзя оставить у себя. Лучше всего поскорее продать его кому-нибудь. Это будет самое лучшее».

На следующий день он призвал старьевщика, который был вхож в монастырь и предложил ему купить чайник.

— Что это ты, преподобный отец, продаешь такой прекрасный чайник. Разве тебе нисколько не жаль его? — сказал старьевщик, совершенно не подозревавший, что это за чайник.
— Да, конечно, жаль-то жаль, но я купил другой, еще лучше, и этот мне совершенно не нужен.
— Да? Вот как! Ну тогда я возьму его.

Старьевщик отсчитал монаху за чайник четыреста мон и понес его к себе домой. Купив неожиданно для себя чайник у монаха в Мориндзи, старьевщик принес его домой и стал рассматривать. Чайник оказался действительно красивым, и чем больше смотрел он на него, тем прекраснее и прекраснее казался ему чайник. Довольный и радостный, что ему попалась в руки такая хорошая вещь, старьевщик лег спать.

Вдруг в самую полночь кто-то стал окликать его у самого изголовья.

— Господин старьевщик, а господин старьевщик! — раздавался чей-то голос.

Старьевщик проснулся и, оглянувшись, застыл от изумления. У чайника, который он купил сегодня в Мориндзи, выросли голова, хвост, ноги, и он тихонько похаживал себе по комнате.

— Ты тот самый чайник, что я купил? — спросил перепуганный старьевщик.
— А что? Ты испугался, господин старьевщик? — сказал чайник, быстро подходя к нему.
— Да как же не испугаться! До сих пор я думал, что ты обыкновенный чайник, сделанный из металла, а теперь я вижу, что у тебя выросли голова, хвост, лапы, покрытые шерстью, и ты ходишь по комнате. Кто угодно испугается тут. Но кто ты, собственно, тануки или лисица? — спросил он. Чайник улыбнулся.
— Я, собственно, тануки, оборотившийся чайником, а называюсь я Счастливый чайник.
— Так ты, значит, не настоящий чайник.
— Хоть я и не настоящий чайник, но могу сослужить службу лучше всякого настоящего.
— Как так?!
— Видишь ли, я — Счастливый чайник, а вовсе не то, что какой-нибудь обыкновенный; кто хочет мною пользоваться, должен иметь это в виду и обращаться со мной бережно; тогда я принесу счастье, но, конечно, совершенно нельзя поступать так, как обошлись со мною в Мориндзи, где монах залил меня водой и поставил на огонь, а потом все собрались и начали меня колотить, потому, мол, что у меня хвост.
— Да, ты вполне прав. Но в чем же, собственно, должно заключаться бережное отношение к тебе? Ведь нельзя же запереть тебя в ящик и оставить там. Что тебе, собственно, надо?
— Да вот что. Беречь меня, это не значит запереть меня в ящик, я задохнусь там. Я — живое существо, и мне надо время от времени выходить наружу, а затем мне надо давать и покушать чего-нибудь вкусного.
— Нелегко же, должно быть, пришлось тебе там, в кумирне.
— Конечно. Когда я жил в кумирне, я совсем отощал и должен был время от времени ходить на поиски каких-нибудь остатков пищи, чтобы пропитаться. Наконец я был замечен послушниками, которые чуть не исколотили меня, а затем я попал в твои руки. Так, должно быть, уж предопределено это. Прими, пожалуйста, меня на свое попечение.
— Что ж, я мужчина и в просьбе твоей не откажу: буду содержать тебя, буду заботиться о тебе как смогу.
— Так согласен? Ну, благодарю. Я же, со своей стороны, не даром буду пользоваться твоими заботами. В благодарность за это я буду акробатом, буду показывать разные штуки на сцене.
— Как? Ты знаешь это искусство? Забавно. Что же именно ты умеешь?
— Знаю эквилибристику, танцы знаю.
— И эквилибристику, и танцы? Да ты просто молодчина! В таком случае я брошу совсем свое ремесло старьевщика и начну лучше давать представления. Ты будешь у меня актером, акробатом.
— Конечно, конечно. Я буду стараться изо всех сил, и ты, увидишь, заработаешь куда больше, чем на своем старье.
— А я буду угощать тебя как можно лучше, старайся только, старайся.
— Будь спокоен, постараюсь уж. — Тут они стали совещаться о подробностях и решили начать давать представления.

Со следующего дня старьевщик начал готовиться к представлениям. Он выстроил балаган с приспособлениями для акробатических фокусов, нанял музыкантов с сямисэном и барабаном; снаружи повесил раскрашенную вывеску, и после того как у него все это было хорошо налажено, он оделся сам в парадное платье и, став у входа, начал зазывать публику:
— Пожалуйте смотреть, пожалуйте! Новое невиданное зрелище! Чайник в роли актера-акробата. Это куда лучше, чем собачий театр или фокусы, которые проделывают синицы. У чайника есть руки и ноги, и он танцует. Такого чуда еще никогда не было. Пожалуйте, пожалуйте! Останетесь довольны. Удивительные акробатические фокусы! Показываются даром. Много потеряете, если будете медлить. Деньги после того, как посмотрите.

А затем, в балагане уже, он начал давать собравшейся публике объяснения со сцены, как это всегда делается перед началом представления:
— Сейчас начинается представление, и я позволю себе дать вам свои объяснения, прося извинения за отсутствие красноречия. Сейчас вам будет показано искусство особой школы актера-чайника. Сначала хождение по канату, а затем разнообразные танцы, все это будет вам показано одно за другим. Актер сейчас будет готов и предстанет пред вами.

Ударяя палочкой о палочку, старьевщик излагал программу представления, а тем временем актер-чайник вышел быстро из уборной и, сделав поклон зрителям, начал сейчас же хождение по канату. Когда зрители увидели этот удивительный чайник-оборотень с четырьмя лапами, который не походил ни на какое обыкновенное животное и который проделывал акробатические фокусы и танцевал, они пришли в изумление. Начались толки, рассуждения. Каждый высказывал свое удивление или восхищение. Затем слух об этом начал распространяться от одного к другому. Каждому хотелось посмотреть, и перед балаганом ежедневно собиралась такая густая толпа, сквозь которую трудно было пробраться.

Недаром же этот чайник назывался Счастливым чайником. Не прошло еще и двадцати дней, а старьевщик уже заработал большую сумму денег. Но он не обладал большой жадностью, ему стало жаль заставлять работать каждый день без отдыха тануки, оборотившегося чайником, и вот он однажды обратился к нему с такой речью:
— Послушай, Счастливый! С твоей помощью я заработал очень много. Благодарю тебя, но я вовсе не жаден, больше мне не надо, и так немало получено. Ты тоже, наверное, устал, показывая каждый день свое искусство. Не пора ли нам прекратить все это!
— Как хочешь, я во всем согласен с тобой, — выразил чайник свое согласие.
— Ну так пусть будет так, как я сказал.

После этого представления были прекращены, а затем старьевщик взял чайник, пошел в Мориндзи и рассказал там все, что с ним произошло.

— Я заработал кругленькую сумму благодаря чайнику, который ты мне продал, и теперь приношу свою благодарность, — сказал он монаху и пожертвовал в монастырь чайник и половину вырученных им денег.

Чайник остался в кумирне. Но теперь он уже перестал превращаться и под именем Счастливого чайника сделался чтимым сокровищем кумирни.