Демон горы Оэ
японская народная сказка

Случилось, что у одного из царских советников, Икэда Купитака, исчезла из дому единственная дочь, в которой и мать, и отец души не чаяли, исчезла совсем, неизвестно куда. Обратились к гадателю, он объявил, что девушка похищена этим самым чертом. В доме поднялся ужасный переполох, все от мала до велика были в страшном горе. Сам советник перестал ходить на службу и только и делал, что с утра до вечера оплакивал свою погибшую дочь. Наконец, слухи об этом дошли до самого царя. Страшно разгневался божественный царь, узнав про такое дело.

— Это из рук вон что такое! — говорил он. — Мало того, что этот наглый черт поселился в моей Японии без моего позволения, он еще осмеливается похищать, когда ему заблагорассудится, людей из этой самой моей столицы, моих приближенных. Неужели нет никакой управы на эту подлую тварь? Неужели не найдется никого, чтобы сокрушить и уничтожить этого черта, отомстить ему за всех, успокоить мое сердце?!

Услышав такие царские слова, первый министр почтительно доложил:
— Немало ныне славных самураев в стране, но вряд ли кто из них сможет сослужить эту службу, кроме Райко, сына Тада Мандзё из рода Минамото. Хорошо бы призвать его и дать царское твое повеление уничтожить черта.

Обрадовался царь:
— Да, до меня дошли слухи, что этот Райко — известный богатырь, такой, как он, отлично управится не только с одним, но и с двумя чертями, — изволил изречь он и, призвав Райко, милостиво повелел ему отправиться и сокрушить черта.

Недоумевая, зачем бы это его так спешно изволил требовать к себе царь, немедленно прибыл Райко во дворец и, удостоившись получить царское повеление сокрушить черта, сейчас же оставил дворец, чтобы исполнить приказание.

«Но, — подумал он, — противник этот совсем не то, что противник из людей. Это самый страшный черт в мире. Самое лучшее — это не идти на него прямо с целым войском, а выбрать несколько человек, самых доблестных витязей и, проникнув с ними в переодетом виде, чтобы он и подозревать ничего не мог, в его жилище, напасть на него обманным образом и нанести ему удар врасплох».

Сейчас же призвал он своих четырех витязей: Цуна, Кинтоки, Садамицу и Суэтакэ, да еще пятого самурая Хираи Хосё. Условившись насчет плана действия, все они шестеро, начальник и пятеро подчиненных, отправились в поход на логово Сютэна Лодзи в Оэяма. Перед походом они решили сходить на поклонение синтоистским и буддийским богам и помолиться им, чтобы они оказали свою божественную помощь и укрепили их.

Райко и Хосё отправились к храму Хатимана в Отокояма; Цуна и Кинтоки — в синтоистский храм в Сумиёси, а Садамицу и Суэтакэ пошли к храму в Кумано. Усердно молились самураи, прося, чтобы воинское счастье и удача не покидали их. Затем Райко принял начальство над пятью остальными самураями.

Одеты все они были горными отшельниками. На головах у них были монашеские шапочки, плащи грубого холста покрывали тело. Шлемы, брони, налокотники, поножи и прочие доспехи были припрятаны в дорожных котомках, которые каждый нес сам на спине. В одной руке — длинный и толстый монашеский посох, в другой — четки. На ногах — грубые соломенные сандалии. Смирно и степенно двигались они, безобидные монахи. Кому могло прийти на ум, что это идет на битву с чертом тот самый Райко, которому нет равных по всей Японии? Да! Лучше даже, чем черти, умеют изменять свой вид и являться в другом образе люди.

Весь отряд из столицы направился прямехонько в Тамба. Разузнав, где находится жилище черта, подошли воители к подножию Оэяма. На этой горе жил черт и, разумеется, крута и обрывиста была она до умопомрачения. Дорога бесконечно уходила в гору и вся загромождена была утесами и скалами, такими громадными, такими крутыми, что шапка валится, если смотреть на них. Густо, как лес, разросшиеся великаны-деревья, сплетаясь ветвями, нависали над головой непроницаемым сводом, и было так мрачно, так темно под ними, что днем даже нужен был фонарь. С бешеным ревом и грохотом неслись клокочущие воды по дну ущелий, и голова кружилась, если заглянуть в их бездонную глубину. Даже таким могучим богатырям, как Райко и его соратники, бывало подчас невмоготу.

Время от времени присаживались они на корни дерев перевести дыхание и, зачерпнув рукой воды из горного потока, промачивали свои пересохшие глотки. Ободряя друг друга, проникали они шаг за шагом все дальше и дальше вглубь.

Но вот на пути их появились вдруг совершенно неожиданно, выступив из-под нависшего утеса, три дряхлых старца. Райко обладал не только мощью и силой, но и умом и проницательностью, и, конечно, он сейчас же насторожился.

«Эге, — подумал он, — скоро же эти горные черти пронюхали про наш поход. Теперь они приняли образ почтенных старцев, думают, должно быть, поймать нас в ловушку, заставить нас проглотить то самое угощение, что мы приготовили для них».

— А ну-ка глядите в оба! — подмигнул он своим соратникам и пошел вперед к старцам, готовый каждый момент вступить в бой.
Старцы сейчас же заметили это. Подойдя к Райко, они отвесили ему низкий почтительный поклон, и один из них сказал:
— Добро пожаловать, добро пожаловать. Не думай о нас чего-нибудь такого. Один из нас из провинции Сэтцу, другой — из Кии, а я — житель окрестности столицы. Были у нас прежде нежно любимые жены и дети, но похищены они чертом Сютэном Додзи, что живет на этой горе. От скорби, горя и печали стали мы такими, как видишь ты нас, дряхлыми, немощными, ни на что не годными стариками. Давно уже находимся мы здесь, давно уже поджидаем прихода вашего. Смиренно просим, неотступно молим мы тебя: сокруши ты этого Сютэна Додзи, отомсти за жен, за детей наших.

Много еще говорил старец, упрашивая Райко. Выслушав его внимательно, Райко сказал:
— Так вот в чем дело! Ну не скрою тогда от вас и я ничего. Мы удостоились высокой чести получить от божественного государя нашего повеление отправиться и разгромить чертей. И не будь даже вашей просьбы, мы тогда только вернемся, когда совсем сокрушим Сютэна Додзи. Знайте это и не беспокойтесь, все будет как должно быть.

Обрадовались старцы, слыша такие речи:
— Благодарим тебя за ответ этот. А теперь вот что. Это вот вино называется симбэнкидокусю. Когда его пьют люди, то нет подкрепляющего средства лучше его, но если выпьют его черти, то тут же сама собой пропадает у них вся сила. Оно потому и названо симбэнкидоку, что обладает свойством помогать людям как богами ниспосылаемая помощь, и в то же время лютый яд оно для чертей, вино это. Мы преподносим его вам. Напоите им Сютэна Додзи и легче легкого управитесь вы с ним. — Тут он из рук в руки передал Райко кувшинчик с вином.

В тот же миг распространилось от старцев сияние, и они все трое исчезли в облаках.

Ахнули только от изумления Райко и его товарищи, увидев это. Всплеснув руками, Райко сказал:
— Какое чудо! Можно разве сомневаться, что эти три старца, так чудесно явившиеся нам, не кто иные, как те самые боги, которым с глубокой верой молились мы перед походом. Тот, что из Сэтцу — бог храма в Сумиёси, старец из Кии — бог храма в Кумано, а тот, что говорил, будто живет в окрестностях столицы Киото, не кто иной, как бог войны, Хатиман, из храма в Отокояма. Да, так, совершенно так. И вот они пожаловали нам это божественное вино, чтобы укрепить в нас бодрость и мужество. Преклоним же колена наши, возблагодарим их. — Тут все они пали ниц и стали молиться, распростершись на земле. Затем взяли они кувшинчик с вином, спрятали его в котомку и с бодрым, духом, с надеждой в душе двинулись в дальнейший путь.

И без того мощный и сильный Райко, теперь получив такую поддержку, такую помощь богов, стал еще сильнее, еще мощнее. Он стал, как говорит пословица, словно «железная палица, которую и черту не смять». Берегитесь, черти, гроза идет на вас!

Шли так они себе помаленьку да помаленьку, и вот на берегу одной горной речки увидали молодую, знатного на вид рода девушку.

Заливаясь горючими слезами, не смея даже громко плакать, полоскала она в воде окровавленные одежды. Райко подошел к ней.

— Послушай, девица, — сказал он, — я слыхивал, что эта гора — логовище чертей. Что делаешь здесь ты, такая молодая?

Девушка с изумлением посмотрела на Райко.

— Да, — отвечала она,— здесь на этой горе живут черти. Это верно. И никто из людей по доброй воле не заходит сюда. Каким образом попали сюда вы сами?

Райко не стал таиться.

— По повелению царя нашего пришли мы сюда на битву с чертями, сокрушить и уничтожить их совсем.

Не успел еще и договорить он всего, как девушка радостно кинулась к нему.

— О благодарю, благодарю! Значит, ты Райко, о котором слыхала я уже давно. Ну теперь я спокойна. Я буду вам проводником. Разгромите только этих злющих чертей. — Она быстро пошла вперед. Воины шли следом за девушкой, этой одной, как они верно угадали, из жертв Сютэна Додзи. Стали подыматься по дороге в гору. Вдруг прямо против них показались железные ворота. У ворот стояли на часах, опираясь на железные палицы, черти: с одной стороны красный, а с другой — черный. Девушка обернулась к Райко и его витязям.

— Это и есть жилище чертей, вон то, что видится там впереди. Когда войдешь во двор, там будет железный терем. Назвать его царским дворцом будет, пожалуй, слишком, но все же он так хорош, что не уступит любому дворцу. Вот там-то и собирает Сютэн Додзи похищенных им из столицы и других мест нас, молодых девушек, и пирует день и ночь. А его вино — дымящаяся людская кровь, а его закуска — теплое человечье мясо. Сколько пожрал он моих подруг, так я и счет потеряла, и сама уже не рассчитывала остаться в живых, но вот повстречалась с вами... Жизнь свою обрела я теперь. Может ли быть радость больше этой!

Разговаривая по пути, подошли они к воротам, девушка с самым простодушным видом обратилась к стоявшим на страже чертям:
— Эти люди сбились в горах с дороги и сильно измучились. Мне стало жаль их, вот я и пригласила их сюда, чтобы им отдохнуть немного.

Черти-стражники взглянули на пришедших с девушкой людей. Им и в голову не приходило, что это сам Райко со своими богатырями.

«Эге, — подумали они, — да никак сама закусочка пришла к нам, да еще вой какой кучей привалили; ну, будет над чем потешиться нашей братии».

Черти только ухмылялись втихомолку.

— Что же! Ты хорошо сделала, что привела их сюда. Ну, веди их в палаты да доложи старшине, — отвечали они.

«Идет!» — подумали Райко и его воины, видя, что черти не сердятся. Переглянувшись, они без всяких дальнейших препятствий прошли в само обиталище чертей.

Затем их ввели в палаты. Сютэн Додзи, как и надо было ожидать, сидел впереди на почетном месте. Ростом он был в косую сажень. Рыжие волосы его похожи были на метлу, что делается из коры пальмы сюро. На нем была одежда из клетчатой ткани и ярко-красные шаровары. Он сидел, опершись на подлокотники, и медленно поглядывал, вращая своими громадными, как тарелки, глазищами. И так страшен был его вид, что при одном только взгляде па него, волосы становились дыбом у малодушного человека и душа уходила в пятки.

Увидев чудовище, Райко сообразил, что это и есть сам Сютэн Додзи, и, желая усыпить как можно больше подозрения врага, он смиренно отвесил ему нижайший поклон. Надменно посмотрел на пего Сютэн Додзи:
— Кто вы такие, я не знаю, но уже если вы забрались на эту гору, добро пожаловать, — сказал он.
— Мы, — отвечал почтительно Райко, — отшельники с горы Хапура в Дэва. До сих пор мы безотлучно жили на вершине горы, а теперь вздумали побывать в столице, да сбились как-то с пути и в конце концов попали сюда. Извини, пожалуйста, что наделали тебе хлопот.
— Ну что там за хлопоты. А вот что с дороги сбились, так это действительно неприятно, жаль мне вас. Ну успокойтесь, отдохните здесь хорошенько. Да вот хватите-ка по стаканчику. Извините только уж, чем богат, тем и рад.

Он отдал приказания подручным чертям. Тотчас же отодвинута была перегородка соседней комнаты, и оттуда вышли похищенные из столицы и отовсюду красивые знатные девушки. Они принесли кувшины с вином, угощение, и поставили это перед Райко. Райко решил воспользоваться таким удобным случаем. Достав из котомки кувшинчик с чудесным вином симбэнкидоку, пожалованный тремя божественными старцами, он сказал, обращаясь к Сютэну Додзи:
— Не из важных вино это, совестно даже и предлагать его тебе, но мы постоянно пьем его в пути для подкрепления сил. Боюсь, что оно не понравится тебе, но все же не откажи нам в чести выкушать стаканчик. Сделай такую милость.

Додзи обрадовался:
— Благодарю за любезное угощение. Что же! От стаканчика не откажусь, — отвечал он, подставляя громадную чару.
— Налей-ка! — приказал Райко, подмигивая Хосё. Хосё до краев налил чару, которую Сютэн Додзи осушил одним духом.
— Удивительно вкусно, — сказал он, причмокивая языком. — А ну-ка еще чашечку!

Заметив, что вино ему понравилось, Райко очень обрадовался, но не подал и виду.

— Я счастлив, что тебе по вкусу пришлось наше убогое угощение. А теперь мы повеселим тебя, — сказал он и начал плясать перед Сютэном Додзи, заставив в то же время своих воинов петь песни.

И Сютэн Додзи и все его подчиненные черти пришли в восхищение. Их очень забавляли эти неизвестно откуда взявшиеся весельчаки.

— Жалкие люди! Они угощают, поют песни, пляшут, а того и не подозревают, бедняги, что все они будут убиты и съедены, — шушукались черти и, не переставая, тянули да тянули вино.

Симбэнкидокусю оказало свое действие даже на такого, как Сютэи Додзи: он начал клевать носом. Остальные черти тоже. Один свалился тут, другой — там. Храпели в одном углу, храпели в другом. Все попадали, уткнувшись куда попало и как попало, словно сваленная в беспорядке рыба на рыбном торжище.

— Пора!— Подмигнули друг другу витязи, видя, что пришло время. Живо подоставали они из своих котомок шлемы, брони и быстро, бесшумно облачились в доспехи. Затем в горячей молитве богам-покровителям преклонили они колени.

Вдруг откуда ни возьмись опять появились перед ними те самые три божественных старца, боги Сумиёси, Кумано и Хатиман, которые являлись им уже раз.

— Теперь Лодзи скован по рукам и ногам. Нападайте на него безбоязненно. Ты, Райко, руби ему голову, а другие пусть рубят руки и ноги. Затем уничтожьте до последнего прочую челядь.

Преподав подробные наставления, старцы тут же скрылись. Радостью преисполнилось сердце Райко. Ниц пали он и все витязи, молясь вслед вознесшимся богам. Встав с колен, они смочили слюной заклепки рукояток у мечей, чтобы не соскочили с клинков, и тихонько, один осторожнее другого, на цыпочках стали подходить к спящим чертям.

Теперь это были уже не прежние смиренные отшельники. Грозно-мощными, блестящими витязями смотрелись теперь все они, с ног до головы облаченные в ратные доспехи. Самим небесным дьяволам и тем не устоять бы перед этой кучкой могучих богатырей.

Как не возрадоваться было пленницам при виде такой, точно с неба свалившейся, помощи?

— Теперь Райко сокрушит чертей и вернет нас матерям нашим, в столицу, — шептали они, молитвенно сложив руки, и слезы радости застилали глаза их.

Тем временем Райко обнажил свой длинный сверкающий каленый меч и подошел к Додзи. Страшный взмах — и меч глубоко вонзился в толстую, как бочка, шею черта. Бешено заревел получивший неожиданный удар Сютэн Додзи и, вскочив, ринулся на Райко, готовый тут же пожрать его с головой, даже не посолив. Но чудным светом сверкнула звезда на шлеме Райко, и устрашился Додзи грозно величавого вида могучего витязя. Не смея приблизиться к нему, он начал изрыгать из пасти пламя. Еще взмах тяжелого меча — и грузно рухнула наземь голова Додзи. Он испустил дух.

От шума проснулись все черти и заметались во все стороны. Им некогда уже было схватиться за свои железные палицы, и как были, с голыми руками кидались они на Райко и его богатырей, скаля клыки.

Покряхтывали только витязи, разя чертей своими страшными мечами. С обычным мужеством и мощью разили они их направо и налево, и черти, черти даже, не могли устоять перед этими грозными воителями. Еще немного, и от чертей не осталось ни одного. Вместо чертей были здесь теперь только люди, плененные девушки, не знавшие, как и выразить свою радость.

— Хорошо расправились с чертями!
— Ах, Райко, Райко, Райко!
— Благодарим, благодарим!
— Какая радость! — хором восхваляли они Райко, осыпая его благодарностями.

Стоны чертей заглушались радостными человеческими голосами.

Сокрушив Сютэна Додзи, Райко сейчас же, не медля ни минуты, вывел из Оэяма пленниц, уцелевших еще от зубов чертей и, возвратившись благополучно в столицу с головой убитого им Сютэна Додзи, которую несли четыре его верных самурая, предстал пред светлые очи царя, сына неба.

Несказанно рад был божественный государь, а еще больше родители возвращенных девушек. Такое счастье им и во сне не снилось. Далеко разнеслась слава о Райко, имя его было на устах у всех, даже в захолустных деревнях говорили о нем; все называли его первым витязем Японии.

И теперь еще изображение его неизменно украшает собой высоко парящие в небесах бумажные змеи.